«Мы носили траур, оркестр играл туш»(с)
Это очень субъективный и личный текст и если вы носите Георгиевскую ленточку, считаете, что Крым ваш, а 9 мая величайший праздник Победы дедов, пожалуйста, не продолжайте чтение.
***
Трагедия второй мировой. Десятки миллионов погибших. Раненные и изуродованные. Огромный советский концлагерь, разросшийся на половину Европы. Мечта чекистского интернационала о мировой коммунистической революции, раскаленным молотом намертво врезалась в немецкую наковальню. Налитая кровью и гноем тяжелая советская победа далась слишком дорогой ценою, даже для СССР, чтобы дальше пытаться продолжать экспансию на Запад. Красная Орда никогда не считалась с жизнями людей, Никулин пишет, что советская армия формировалась исходя из возможности 100% сменяемости рядового личного состава. Пушечное мясо не выигрывает войны. Страх. Холод. Голод. Окопы. Заградотряды, и смерть повсюду.
Мой прадед вернулся с войны в струпьях и вшах. Он умер задолго до моего рождения и ничего не рассказывал своим родным о войне, по официальным данным его партизанский отряд не участвовал в военных действиях.
Другой прадед, будучи кондитером, был мобилизован и дошёл до Австрии, где попал в плен, карточка военнопленного моего деда легко находится в онлайн картотеке советских военнопленных. Прадед прекрасно осознавал, что завоевание большевиками половины Европы не сулит ничего хорошего, поэтому расписался с немкой и уехал жить в Англию, где он пробыл до дня смерти Сталина. С детства я знала, что если бы мой «воевавший дед» вернулся бы на «свою советскую Родину» его бы обязательно отправили в концлагерь как бывшего пленного. Вот такая Победа не для всех. Огромное мемориальное кладбище с советскими обелисками и вечным огнём строили не для бывших военнопленных. Поэтому прадеда похоронили на старом кладбище 18 века, что достаточно символично, пленные советские солдаты, как и «царское прошлое» должны были быть подвергнуты забвению.
Об участии ещё двух прадедов в ВОВ я не знаю ничего, они не рассказывали. Моя бабушка Анна Федоровна приучила меня к пониманию негласной аксиомы советской жизни: “молчать – значит бояться”. Бояться ареста. Бояться ГУЛАГА. Бояться 25 лет без права переписки. Её мама, моя прабабушка Матрёна Ивановна всю жизнь молчала и боялась. В войну они жили, продавая дорогие «дворянские вещи», коих было не менее сундука, бабушка всю жизнь хотела услышать от неё, что они из аристократического рода – но, Матрёна Ивановна молчала, и боялась до самой смерти и так ничего не сказала.
Бабушке очень хотелось быть другой, не как «деревенское жлобьё» вокруг. С детства из-за ужасных бытовых условий у бабушки было очень плохое здоровье, однажды во время воспаления легких врачи сказали, что она не выживет, и её родителей пригласили попрощаться с ней. Бабушка выжила, но врачи запретили ей заниматься физическим трудом, и она устроилась в библиотеку, вскоре заняв одну из руководящих должностей. Раз в год «деревенское жлобьё» насильно загоняло бабушку работать в колхоз, бабушка всегда видела в этом нечто издевательски унизительное. От тяжелой физической повинности бабушка сбегала на кухню, где готовила еду на всех. Это был её тайный протест, её убежище, её акция гражданского неповиновения, растянувшаяся на годы.
«Нас заставляли осудить Солженицына, но никто из нас не читал Солженицына. Никто, Софья. Понимаешь?». Я ребёнок эпохи Ельцина, – когда призрачный дух свободы повеял над нашей страной, с невиданной за последние 70 лет силой, конечно же, её не понимала. Я думала, что эпоха молчания и страха закончилась – мне об этом рассказал телевизор, как и об эпохе сталинского террора, ельцинские политтехнологи уверяли, что коммунисты больше никогда не придут к власти, и всё это никогда снова не повторится. Я верила. А бабушка – нет. На мои подростковые политические тирады, бабушка парировала, что об этом нельзя нигде говорить. А на моё «СССР больше нет, демократия, перестройка, всё можно говорить», она ещё более испугано на меня смотрела и говорила «а вдруг нет».
Теперь, когда «победоносная» советская российская армия вторглась в Украину, когда сажают за анекдоты и лайки, за одиночные пикеты, когда силой и обманом людей заставляют воевать с братским народом, я понимаю – бабушка была права. И я знаю, что с этим делать. Чекистско-большевистский решим надо валить, и у меня нет сил «молчать и бояться».
Я правнучка людей, которых Советский режим превратил в пушечное мясо, я внучка тех людей, которых Советский режим всю жизнь заставлял молчать и врать. Я всё помню. И я ненавижу ваше ежегодное залихватистое «победобесие». Эти жуткие ритуальные пляски на могилах моих родных.
Пейте. Веселитесь. Это последние годы вашей пирровой победы.
с уважением ко всем участникам антибольшевистского сопротивления,
и памятью о всех жертвах большевизма, Софья Будникова