Представляю вниманию читателей свой обзор прочитанной мной исторической и мемуарной литературы о Русском Освободительном Движении и ВС КОНР. В этом обзоре, я дал краткую характеристику каждой прочитанной мною книге о власовском движении, присовокупив к ним так же одну развернутую рецензию на мемуары пропагандиста восточного добровольческого батальона. Данная рецензия имеет своей целью не столько дать характеристику конкретным мемуарам, сколько обрисовать в общих чертах мой собственный взгляд на такое явление как русские добровольческие батальоны, воевавшие на стороне немцев в годы ВМВ, отталкиваясь от конкретного примера подобного батальона.
Буду рад услышать мнения читателей и их позицию по теме.
Исторические работы
1. Кирилл Александров “Армия генерала Власова”
Пожалуй, самое полное и подробное историческое исследование истории ВС КОНР. В книге рассказано об истории создания, развертывания и боевого применения различных частей ВС КОНР (РОА), при чем, работа посвящена истории именно ВООРУЖЕННЫХ СИЛ КОНР (РОА) с момента начала их формирования, то есть с осени 1944-го до мая 1945-го года, а не истории всего власовского движения, которая началась раньше. Поэтому, события происходившие с 1942-го по сентябрь 1944 года (включающие в себя историю дабендорфской школы РОА, восточных добровольческих батальонов, деятельности соратников Власова в 1943-1944 году и тд) следует изучать по другим источникам.
Книга содержит так же наиболее полное описание участия 1-й дивизии ВС КОНР (РОА) в бое на Одере против советских войск 13-14 апреля 1945-го года, марша в Чехию и сопутствовавшему ему противостоянию с немцами, и участие 1-й дивизии ВС КОНР в пражском восстании 5-8 мая 1945-го года. Подробно рассказано в работе и о выдаче власовцев в СССР и их послевоенной судьбе.
Кирилл Александров “Армия генерала Власова”
2. Иоахим Хоффман “История власовской армии”
Самая подробная и полная работа по истории власовской армии из числа тех, которые были написаны зарубежными историками. В книге так же подробно рассказано об участии 1-й дивизии РОА в бое на Одере и в пражском восстании. Однако, у данной работы есть одна серьезная и специфическая особенность: она написана с точки зрения немца, который, к тому же, является умеренным ревизионистом. Хоффман впрямую не опускается до прямых попыток реабилитации нацизма и отрицанию его преступлений, но явно пытается заретушировать немецкие зверства, в том числе, и по отношению к русским, намеренно занизить их обьемы и масштабы. Он как бы ненавязчиво дает понять, что “черт был не так уж страшен, как его малевали”, данная мысль сквозит между строк книги, хотя и не высказывается напрямую. Данный подход сказывается и на его оценке участия власовцев в пражском восстании, которое он оценивает скорее негативно.
Тем не менее, это довольно ценный труд с исторический точки зрения.
Иоахим Хоффман “История власовской армии”
3. Станислав Аусски “Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии”
Довольно интересный исторический труд чешского историка – непосредственного участника пражского восстания и бывшего переводчика 1-й дивизии РОА – о пребывании РОА на территории Чехии и участии 1-й дивизии в пражском восстании. В книге так же подробно рассказывается о противостоянии власовцев с немцами, после выхода 1-й дивизии из подчинения немецкому командованию, деятельности учреждений КОНР в Словакии, и целом ряде других малоизвестных моментов и эпизодов в истории формирования.
Станислав Аусски “Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии”
4. Кирилл Александров “Офицерский корпус РОА”
Довольно интересный сборник биографий офицеров РОА, позволяющий сделать определенные выводы о нравственном облике офицеров формирования, их психологии, и тех обстоятельствах, которые привели их на путь борьбы с большевизмом.
Прочтение сборника так же позволяет сделать вывод о безусловной разнородности движения, в котором были очень разные по характеру люди: шкурники и оппортунисты, нацистские холуи, жертвы трагических обстоятельств, идейные борцы с большевизмом и мученики идеи, готовые идти за нее на Голгофу.
Кирилл Александров “Офицерский корпус РОА”
1. Вячеслав Артемьев “Первая дивизия РОА”
Воспоминания командира второго полка 1-й дивизии РОА Вячеслава Артемьева. Полк, которым он командовал состоял, в основном, из бывших бойцов РОНА, “прославившихся” массовыми военными преступлениями и бандитизмом, которых Артемьев подверг тщательному и жесткому перевоспитанию, в короткий срок сделав из них вполне боеспособных и относительно дисциплинированных солдат, неплохо проявивших себя во время боев на Одере и в Праге. Одним из батальонов полка командовал бывший белый офицер майор Золотавин.
Книга написано несколько суховатым языком, но читается интересно. В ней подробно рассказывается об истории и боевом пути 1-й дивизии РОА, о психологическом климате внутри формирования, взаимоотношениях офицеров, противостоянии с немцами, настроениях личного состава и трагическом конце.
Автор – бывший офицер НКВД (с 1933 по 1941 год) и РККА, заслуживший за храбрость во время войны орден Боевого Красного Знамени, попал в плен в Сентябре 1943-го и присоединился к власовцам в июне 1944 года, став командиром курсантской роты в дабендорфской школе РОА. Участвовал только в одном бою на стороне немцев, 13-14 апеля на Одере.
Вячеслав Артемьев “Первая дивизия РОА”
2. Александр Казанцев “Третья сила”
Мемуары члена НТС и КОНР, входившего в ближайшее окружение Власова. В мемуарах весьма подробно рассказано и об истории власовского движения (в том числе, и о различных малоизвестных его страницах), и о деятельности организации НТС в годы ВМВ.
Пожалуй, самая сильная книга об истории власовского движения с литературной точки зрения. Мемуары написаны настолько литературным языком, что читаются почти как художественное произведение, полностью погружая читателя в атмосферу тех трагических лет. На меня лично эта книга произвела сильнейшее впечатление, заставив многое пересмотреть и переосмыслить как в своих оценках власовского движения, так и в целом ряде других исторических вопросов, связанных с историей Второй Мировой Войны.
Я бы настоятельно порекомендовал прочесть эту книгу самому широкому кругу людей, интересующихся историей Второй Мировой Войны и историей России, а не только власовским движением. Это книга представляет собой нечто большее, чем история власовского движения. Эта книга о трагической судьбе и тяжелой исторической карме русского народа. И о попытке изменить эту карму и судьбу.
Биография Александра Казанцева
Александр Казанцев “Третья Сила”
3. Сигизмунд Дичбалис “Зигзаги судьбы”
Мемуары участника антипартизанского отряда бывшего белогвардейца капитана Феофанова, вошедшего в разведдивизион 1-й дивизии ВС КОНР. Автор мемуаров повествует о всей своей жизни, начиная с юношеских лет и до старости, но самая интересная часть книги – та, в которой рассказано об участии автора в антибольшевистском сопротивлении в годы ВМВ. Она не очень обьемная, но довольно любопытна. Отдельного внимания заслуживают воспоминания автора о пережитом в немецком плену.
Автор – бывший советский патриот, ставший убежденным антисоветчиком.
Сигизмунд Дичалис ” Зигзаги Судьбы”
4. Леонид Самутин “Я был власовцем”
Леонид Самутин – геолог, убежденный антисоветчик, попавший в плен 1 июля 1941 года, и согласившийся сотрудничать с немцами по идейным соображениям. В 1942 году вступил в русскую национальную бригаду СС “Дружина”, в которой командовал сначала отделением в офицерской роте, а затем взводом. В этом качестве проходил охранную службу в немецком тылу под Смоленском. Позднее стал помощником начальника отдела пропаганды «Дружины» в звании старшего лейтенанта. В 1943 был переведён в другую военную структуру, находившуюся под германским командованием и размещённую под Псковом – гвардейский батальон РОА.
Позднее стал капитаном ВС КОНР, занимал должность начальника Отдела пропаганды штаба Вспомогательных войск РОА.
В мемуарах Самутина, написанных, так же как и мемуары Казанцева, довольно литературным и художественным языком, подробно рассказывается об ужасах и кошмарах немецкого плена, пребывании автора в бригаде СС “Дружина”, гвардейском батальоне РОА и ВС КОНР.
Особого внимания заслуживает подробный рассказ автора о чудовищных зверствах нацистов над советскими военнопленными в немецком плену и царящей там психологической атмосфере; пребывании в составе бригады СС “Дружина” (пожалуй, это самая интересная часть книги) – данного эпизода своей биографии автор явно стыдится – на счету которой массовые расправы над мирным населением и участие в антиеврейских акциях (при этом, автор клянется, что не принимал в этом личного участия, упоминая, что не все участники формирования привлекались для участия в карательных акциях); и дружба автора с офицером РННА и гвардейского батальона РОА, будущим командиром 4-го полка 1-й дивизии РОА полковником Игорем Сахаровым, характер которого он подробно описал в книге.
Мемуары особенно примечательны тем, что автор в конце книги раскаивается и сожалеет о своем участии во власовском движении; признает, что настоящая и подлинная правда была за теми русскими, которые воевали в РККА и советских партизанских отрядах. Это сильно выделяет данные мемуары из числа прочих воспоминаний участников РОА.
Леонид Самутин “Я был власовцем”
5. Константин Кромиади “За землю! За волю!”
Мемуары бывшего офицера Русской императорской армии и Белой Армии полковника Константина Кромиади, в годы ВМВ ставшего сначала офицером РННА, а затем начальником канцелярии А.А. Власова. Самая интересная часть книги – первая, в которой автор рассказывает о том как он боролся за улучшение положения советских военнопленных в немецких лагерях, многих из которых он спас от смерти, и о своем пребывании в РННА. Вторая часть книги о пребывании автора в ВС КОНР куда менее интересна и динамична.
В главе “Положение русских военнопленных в Германии в 1941 году” – Кромиади повествует о том, как он, будучи членом специальной комиссии при немецких лагерях военнопленных, в задачи которой входил отбор пленных по специальностям для различных работ, спас тысячи русских людей от смерти. Не удержусь от небольшой цитаты из этой главы:
“Ужасное положение пленных в лагерях, конечно, рассеяло наши иллюзии и расстроило наши планы. Ни о какой политической работе говорить не приходилось. Речь могла идти только о спасении людей от неминуемой гибели. И, зная распоряжение Гитлера выпустить украинцев из лагерей военнопленных, а вообще квалифицированных рабочих привлечь на работу по их специальностям, мы делали тысячи и тысячи пленных украинцами и квалифицированными рабочими, чтобы таким образом вывести их из-за проволоки и спасти их от смерти. И тот из них, кто смог дождаться осуществления этих распоряжений, остался жить, а остальные так и покончили счеты с этим миром, не дождавшись свободы.
Ко всему сказанному нужно прибавить и то, что военнопленные как в ярославских лагерях, так и во всех других лагерях, где мне пришлось побывать, с самого же начала администрацией лагерей были распределены по национальностям и были строго изолированы друг от друга. И в худшем из всех положении находились великороссы. Как было указано выше, советское правительство (это чудовищно, но это было так) отказалось от своих пленных, объявив их изменниками родины, а так как советское правительство не входило в Международный Красный Крест и войти в него отказалось, то и русские пленные в Германии оказались вне закона, без всякой юридической, моральной и материальной помощи. В лучшем положении находились пленные украинцы. По договоренности львовского украинского комитета с германским правительством почти каждую неделю подъезжали к лагерям члены украинского комитета с обозом крестьянских телег, с родными и близкими сидевших в этих лагерях пленных и получали очередную «порцию» предназначенных к выпуску украинцев. Как правило, многие из них не держались на ногах и их выносили или вывозили на телегах.
Вместе с украинцами выпускали из лагерей и тех русских, которых мы вписывали в списки украинцев, и нужно отдать справедливость членам украинского комитета: они знали об этом, но не было случая, чтобы они нас выдали. Русских пленных, выходивших вместе с украинцами, они вывозили, кормили их, а затем отпускали их на все четыре стороны.
Константин Кромиади “За землю! За волю!”
Автор по своим политическим взглядам – безусловный монархист и “белый патриот”, который, однако, сумел пересмотреть многие свои ретроградные политические установки, в ходе общения с коллегами по власовскому движению – бывшими офицерами РККА, и его взгляды к концу войны стали ближе к национал-демократии.
Особенно интересно читаются главы книги, повествующие о короткой истории РННА (Русская национальная народная армия) – первом крупном, экспериментальном, русском добровольческом формировании на стороне Германии, созданном белоэмигрантами.
6. Николай Троицкий (Яковлев, Нарейкис) “Ты, мое столетие…”
Воспоминания одного из авторов знаменитого Пражского Манифеста, капитана пропаганды РОА, главного редактора газеты “За Родину”, который в довоенные годы был довольно известным и успешным советским архитектором, пока не попал под каток сталинских репрессий. Мемуары довольно обьемны, в них автор рассказывает о всей своей жизни: от детства до старости. Подробно рассказывает автор о своем детстве и отрочестве в русской деревне, о начале большевистского террора, пришедшего в его родной край, о своем переезде в Москву, учебе в институте, карьере архитектора, которая драматически оборвалась в связи с арестом автора “заплечных дел мастерами” НКВД. Дальше – допросы, пытки, издевательства, тюрьма, личное знакомство с системой советского террора против инакомыслящих, что еще больше усилило и без того сильную ненависть автора к советской власти и коммунистам.
После выхода из тюрьмы, Николай Троицкий больше не смог заниматься архитектурой. Когда в октябре 1941-го года он попал в плен, то сначала отказывался сотрудничать с немцами, которых справедливо считал такими же врагами русских, как и большевиков. Однако, он изменил свою позицию после того, как узнал о Смоленском Манифесте Власова и о создании Русского Освободительного Движения.
Не удержусь от цитаты из произведения:
“По нашим подсчётам за два месяца, до начала января 42-го, число заключённых сократилось с 22-х до 2-х тысяч. Лагерный доктор Сергей Молодцов из Саратова говорил мне, что иными днями умирало до шестисот человек. По большей части просто от недоедания. “Тот свет” был совсем рядом.(…)
Вначале преобладала надежда на Германию как на избавительницу от люто ненавидимого сталинского режима. Причём ненависть эта доходила до желания победы Германии, до готовности взять в руки оружие. Но очень скоро иллюзии относительно Германии-освободительницы рассеялись. И хотя антисоветские настроения продолжали преобладать, часть пленных верила в конечную победу Советов. А к ненависти к большевикам прибавилась ненависть к нацистам. И чувство безысходности. Невозможность действовать. Теперь я думаю, не во всём ли этом крылись и посыл, и судьба, и предопределённость трагического конца зарождавшегося тогда Освободительного движения?..
В том, общем лагере доведённым до крайности измождения людям стало под конец не только не до политики – ни до чего, каждый уходил в себя, после поверки на бараки наваливалась угнетающая тишина, нарушаемая разве что стонами агонизирующих. А здесь вечерами разгорались ожесточённые споры между защитниками и противниками советского строя. Первых, правда, было меньшинство, зато ярых до исступления. К тому времени до нас стали доходить слухи о пленённом генерале Власове, о его деятельности по организации антисталинского движения на оккупированных территориях. Это вполне отвечало моим настроениям, вселяло смутную надежду на возможность действенного сопротивления режиму, ввергшему Россию в пучину невиданных страданий. Удивительно, мои оппоненты, по очевидности именно отцом народов преданные на заклание и только чудом избежавшие смерти, клеймили предателем не его, а Власова. И я всегда выступал с холодной и резкой отповедью, приводя неопровержимые доводы в пользу своего твёрдого убеждения, что Сталин – не более чем политический уголовник. Хитрый, коварный, трусливый. С его режимом надо кончать раз и навсегда. Кто и как это выполнит, Германия или Власов теперь, или мы, наш народ в будущем, – другой вопрос.
Входит военный, в моём представлении, генерал – лампасы, золото на воротнике. Предлагает сесть. Не говоря ни слова, разливает по рюмкам коньяк. Мне, зондерфюреру и себе.
– Прозит!
Выпили.
– Мы хотим предложить вам работу, – переводит мой сопровождающий.
Чего-чего, этого я не ожидал. Однако быстро собрался:
– Могу ли я задать вопрос?
– Да, конечно.
– Какого рода работу вы предлагаете?
– Пропаганда абтайлюнг.
Это я понял без перевода. И после короткой паузы попросил зондерфюрера перевести мой ответ слово в слово.
– Мы – русские люди. Мы находимся под игом большевиков. Наше желание свергнуть их власть. Условия, в которые мы были поставлены, – тюрьмы, лагеря, пытки, казни – не давали нам такой возможности. Началась война. Мы смотрели на Германию, как на страну великих философов, писателей, музыкантов, учёных, страну высокой культуры труда и благоустроенности жизни людей. Что же происходит? Вы воюете против ненавистного мне большевизма, против Кремля, против Сталина. Но одновременно идёт уничтожение русского народа. А я – русский человек, и не могу позволить себе сотрудничать в этом с вами. К большому сожалению, я не могу принять вашего предложения.
Когда везли обратно, думал, зондерфюрер пристрелит по дороге. Обошлось. А через месяц, в мае, меня вызвали к Борману. Офицер, довольно неприятный тип из русских, сухо объявил предложение генерала (это и в самом деле был генерал, я думаю, генерал Райнхольд, командующий какой-то особой танковой армией), предложение поступить в распоряжение Власова. Я, не раздумывая, ответил согласием и был тут же препровождён в Витебск.
Можно с уверенностью констатировать, что Николай Троицкий, безусловно, является одним из самых идейных, искренних, принципиальных и достойных людей в РОА и КОНР. Он был одним из тех, кого можно с полным на то основанием назвать “совестью русского антибольшевизма”.
Отдельного внимания заслуживает один эпизод книги, который является отрывком из мемуаров другого участника РОА Александра Крафта-Вронского, начальника 1-го отделения общевойсковой разведки штаба ВС КОНР, вставленного Троицким в свои воспоминания как пример благородства власовских офицеров и доказательство их ненависти к нацизму.
В этом отрывке рассказывается о том, как Крафт-Вронский вместе со своим коллегой, поручиком Онацким, при помощи взвода автоматчиков из батальона охраны штаба ВС КОНР – спасли от смерти 250 узников концлагерей, среди которых около половины составляли славяне, и около половины – евреи.
За этот поступок Крафт-Вронский едва не удостоился звания “праведника мира”.
Мемуары однозначно заслуживают прочтения. Тем более, что они написаны весьма живым и красочным литературным языком.
(Фрагмент из фильма 1995 г. “Власов. Дважды проклятый генерал” с участием Николая Александровича Троицкого)
Николай Троицкий “Ты, мое столетие”
5. Владимир Поздняков “Рождение РОА”
Биография Владимира Позднякова
Данная книга представляет собой сборник документальных материалов и воспоминаний пропагандистов РОА, преподавателей и выпускников Дабендорфской Школы РОА, составленный полковником ВС КОНР Владимиром Поздняковым. В нее входят короткие и длинные мемуарные заметки соратников Позднякова, в разное время работавших в отделе пропаганды восточных добровольческих батальонов на фронте, в лагерях военнопленных, и в Дабендорфской школе пропагандистов РОА. В этих воспоминаниях рассказывается об истории Дабендорфской школы РОА и ее внутреннем устройстве, о курсах пропагандистов РОА в Вульхайде, Луккенвальде и Риге, о работе пропагандистов РОА на фронте и в лагерях военнопленных.
Самое большое место в книге занимают мемуары самого Позднякова и его соратника, подполковника ВС КОНР Георгия Пшеничного. Но присутствуют воспоминания и других пропагандистов, в том числе, младших офицеров. В книгу так же включены документальные материалы: учебные пособия, по которым в Дабендорфе учили пропагандистов РОА.
В качестве приложения, в сборник вошли несколько статей Позднякова, не имеющих прямого отношения к истории отдела пропаганды РОА. Среди них, особый интерес представляют: рассказ автора о последних днях существования ВС КОНР и их интернирования американцами; отрывок из дневника генерала “Казачьего Стана” С. К. Бородина, сидевшего в одном американском лагере военнопленных “Лансхут” с генералами РОА М. Меандровым, А. Севастьяновым и Владимиром Ассбергом; рассказ об истории 308-го добровольческого батальона, в 1945-м году вошедшим в 1-ю дивизию ВС КОНР, записанный Поздняковым со слов его командира (об этом батальоне у меня скоро будет отдельный материал, в который будет включена эта статья).
Книгу невозможно найти в интернете, но заказать ее можно здесь.
7. Александр Николаев “Как это было (воспоминания о РОА)
Данные мемуары не имеют прямого отношения к истории ВС КОНР. В них автор рассказывает о своем пребывании в 601-м ост-батальоне “Березина”, который впоследствии вошел в состав 1-й дивизии РОА, но уже без участия автора мемуаров, который во второй половине августа перешел на сторону французских партизан “Маки”. Тем не менее, автор на страницах своих воспоминаний дает развернутую оценку всему власовскому движению, и подробно рассказывает о психологическом климате и атмосфере царящей внутри 601-го ост-батальона, о настроениях личного состава, межличностных отношениях солдат и офицеров с немцами и между собой, и тд. Поэтому данные мемуары, безусловно, представляют определенный интерес для любителей альтернативного взгляда на историю.
Автор является выходцем из семьи священника, который был репрессирован и расстрелян в 1937 году, что оказало колоссальное воздействие на формирование личности автора и его политические взгляды – он стал убежденным антисоветчиком еще до начала войны. К тому же, он был глубоко верующим человеком, в своих воспоминаниях он несколько раз описывает как обращался к Богу в критических жизненных ситуациях.
Вскоре после того, как отца автора расстреляли, пришли арестовывать и его самого. Но ему чудом удается бежать под самым носом у НКВД, и некоторое время скрываться у родственников в Сибири. Затем он учился в орском педучилище, и вернувшись в Оренбург – в оренбуржском пединституте.
В начале войны он был призван в армию. Участвовал в боях под Москвой. 21 мая 1942 года, будучи контуженным, взят в плен. Подробно описал в книге страшные будни в лагере военнопленных под Брянском, это самая тяжелая часть книги (впрочем, тоже самое можно сказать и про мемуары Самутина, и про мемуары очень многих власовцев). Дважды убегал из плена. Во время второго побега, скорее от безысходности, чем по идейным соображениям – попал к советским белорусским партизанам.
Будни в советском партизанском лагере автор описывает с явной неприязнью. С явной неприязнью он описывает и личные характеристики большинства своих командиров, к которым он с самого начала испытывал стойкую антипатию, видя в них борцов “за возвращение советской власти”, а не “за Родину”. В книге, в частности, присутствует сцена, в которой автора заставляют участвовать в “экспроприации” коровы у пожилой женщины в пользу партизан. Автор подробно описывает то омерзение, которое он испытал во время операции, особенно в тот момент, когда женщина попыталась защитить корову, а командир автора грубо ее оттолкнул, так что она упала на землю (замечу, правда, что часть будущих однополчан и командиров автора в 601-м восточном добровольческом батальоне “Березина” – творили куда более гнусные вещи, при том в больших масштабах).
Омерзение достигает своего пика в тот момент, когда автор случайно слышит ночью разговор двух партизан, вернувшихся с задания, в котором они обсуждали как убивали человека, заподозренного в “сотрудничестве с немцами” (одного из них при этом сильно мучали угрызения совести). Автор подумывает о переходе на сторону немцев, и судьба сама предоставляет ему такой шанс: во время одного из боев он попадает в плен, при чем, в плен его берут не немцы, а русские солдаты 601-го восточного добровольческого батальона “Березина”. Автор без всяких колебаний вступает в батальон, заявив о своих антисоветских убеждениях.
Далее, автор подробно описывает суровые будни в батальоне “Березина”, взаимоотношения между солдатами, солдатами и офицерами, русскими и немцами, коллаборационистами и местным населением. В мемуарах есть довольно много интересных подробностей, которые с непривычной стороны раскрывают проблему русского коллаборационизма, показывают внутреннюю жизнь и психологию тех русских людей, которые решили с оружием в руках бороться против советской власти на стороне немцев, обьясняют их мотивацию, высвечивают их характеры, обьясняют их настроения.
Настроения бойцов батальона, если верить автору, были отнюдь не пронацистскими, скорее, если говорить современным языком, они были “национал-демократическими” и “антиимперскими” (например, бойцы батальона совершенно спокойно обсуждали возможность выхода Украины из будущего федеративного государства, как нечто вполне нормальное, в чем нет ничего трагического). Данный вывод можно уверенно сделать из диалогов бойцов, которые приводятся на страницах воспоминаний Николаева.
Возможно, впрочем, что такие настроения были в конкретной роте, или даже взводе, в котором состоял автор, а не во всем батальоне в целом.
Но были там и откровенно пронацистские элементы и патентованные негодяи. Например, начальник отдела пропаганды батальона Карлов и его ближайшие соратники (Александр Николаев стал пропагандистом батальона, как человек с хорошим гуманитарным образованием, и Карлов был его непосредственным начальником). Впрочем, Карлов занимался далеко не только пропагандистской деятельностью. В книге подробно описывается как сослуживцы попрекали Карлова и его приспешников тем, что они сожгли целую деревню (вместе с людьми!) за то, что ее жители якобы поддерживали партизан. Описывается в книге случай, когда Карлов со свитой ради развлечения застрелили нескольких евреев в немецком концлагере, в котором они были по служебным делам, отделавшись за это…штрафом. Когда батальон перебросили во Францию, Карлов был пойман на принуждении солдат батальона к оральному гомосексуальному контакту, на чем в итоге и погорел, после того как один из сбежавших от него солдат придал срам огласке.
Необходимо так же заметить, что состав батальона сильно менялся в течении всего его боевого пути: многие бойцы и офицеры переходили на сторону советских партизан, чаще всего из нараставшей ненависти к немцам и недовольства своими командирами, а не из каких-то просоветских настроений; а позже, после переброски на западный фронт, переходили на сторону партизан французских; батальон нес ощутимые потери, в него постоянно вливались новые люди из числа военнопленных, и тд.
К командиру батальона, майору Снисаревскому (в книге он фигурирует как “Снигаревский”, автор намеренно искажает фамилии героев мемуаров, чтобы их не подставлять, поскольку некоторые из них были выданы Советам) автор относится с большим пиететом и уважением, описывая его как человека смелого, инициативного и идейного. А вот командира полка “Центр” (601-й батальон “Березина” вошел в этот полк), белоэмигранта, полковника Яненко (Янецкого) описывает как пронацистски настроенного мерзавца; подобную оценку он дает и целому ряду других офицеров полка, среди которых было немало белых эмигрантов, с довольно пронемецкими, и даже пронацистскими настроениями.
Вообще, надо отдать должное автору как минимум в одном: он не только не идеализирует свой батальон и полк, его солдат и офицеров, но довольно честно и откровенно описывает все негативные и позорные стороны их деятельности, всю подноготную их внутренней жизни; детально расказывает о тех преступлениях и мерзостях, которые творили многие его коллеги и однополчане.
Это при том, что сам автор отнюдь не раскаивается в том, что воевал в подобном батальоне и не стыдится своего коллаборационизма. Так же, по его словам, порядочных и идейных людей в батальоне было все же существенно больше, чем негодяев.
В ноябре 1943 года, полк “Центр”, в составе которого находился 601-й батальон “Березина”, перебрасывают на западный фронт, во Францию. Бойцы и командиры батальона принимают данное решение немцев довольно безропотно, несмотря на то, что немцы тем самым явно продемонстрировали глубоко наплевательское отношение к интересам русских антикоммунистов, воспринимая их как дешевое пушечное мясо.
Во Франции батальон “Березина” опозорил и замарал себя участием в карательных акциях против французских партизан “Резистанса” (Маки), его бойцы превратились в обычных нацистских шестерок. Надо заметить, что далеко не все восточные добровольческие батальоны переброшенные на западный фронт использовались немцами для антипартизанских акций против Маки, было много тех, кто выполнял охранные функции и нес гарнизонную службу, а после вторжения англо-американских войск в Нормандию – воевал против них (что, разумеется, так же не делает им чести).
Батальон “Березина” входил в число тех частей, которые использовались немцами для наиболее грязной работы – карательных антипартизанских операций. В книге это подробно не описывается, лишь упоминается о случае, когда Маки убили одного из офицеров батальона и его сослуживцы обещали отомстить за его смерть (типичная логика оккупанта, даже не осознающего, что он пришел топтать чужую землю, на которую его никто не звал: примерно по той же “логике” большевики “мстили” УПА за убитых НКВДшников), но информацию об этом эпизоде боевого пути “Березины” можно встретить в целом ряде других исторических источников.
Вообще, автор практически не описывает боев на восточном и западном фронте, возможно потому, что сам он был пропагандистом и редко принимал в них участие. Основное внимание в книге уделяется морально-психологическому климату во внутренних, межличностных отношениях в батальоне, и т.н. закулисной стороне его деятельности. Этим мемуары особенно интересны.
Сам автор в боях против французов и англо-американцев участия не принимал, поскольку был пропагандистом и журналистом фронтовой газеты, однако, в его обязанности, очевидно, входила необходимость обьяснять солдатам добровольческих частей – почему и ради чего они должны умирать за немецкие интересы, будучи пособниками и шестерками немецких оккупантов в чужой стране (при чем, шестерками тех, кто уничтожил миллионы их сограждан, тех, кто считает русских “унтерменшами”), убивать французских патриотов воюющих на своей земле против иностранных интервентов (тем самым, в моральном отношении фактически ставя себя в один ряд с большевиками) и солдат англо-американских войск, освобождавших Францию от нацизма.
Данный момент явно не добавляет к автору симпатии.
Мемуары автора обрываются на дате 15 августа, и заканчиваются описанием безнадежного положением немцев и восточных добровольческих частей, которых громили англо-американцы и французы. В биографии автора, присовокупленной к мемуаром, кратко рассказано о том, что было с автором дальше. Дальше автор дезертировал из батальона к тем самым партизанам Маки, которых убивали его сослуживцы, и принимал участие в освобождении Парижа, что помогло ему в дальнейшем получить политическое убежище во Франции, в которой он остался жить.
Совершенно очевидно, что автор руководствовался вполне “прагматичными”, если не сказать шкурными соображениями, крайне далекими от какой-либо идеальной и антинацистской мотивации. Иначе как обьяснить тот факт, что автор оставался на немецкой стороне в течении 9 месяцев нахождения во Франции (с конца ноября по середину августа), и перешел на сторону французов только тогда, когда крах немцев стал очевиден и неизбежен, а переход на сторону союзников открывал куда лучшие возможности для индивидуального спасения, хотя возможность перейти на сторону французов у него была и раньше?
Не добавляет симпатии и уважения к автору и еще один случай. Когда батальон, в котором он служил, дислоцировался в Белоруссии, автор закрутил бурный роман с девушкой-украинкой, к которой проникся довольно романтическими чувствами. За несколько дней до переброски батальона на западный фронт, он узнал о том, что ее арестовало Гестапо и она находится в тюрьме. Это не помешало автору уехать во Францию, бросив любимую на произвол судьбы, потому что “он ничем не мог ей помочь”.
Резюме. Автор не лишен определенных морально-этических качеств и каких-то принципов. Он, безусловно, являлся искренним противником сталинского режима и антикоммунистом. Однако, нет никаких оснований причислять его к “идейным борцам за освобождение Родины от большевизма”, а тем более называть “героем”. Ничего “героического” в его боевом пути не было.
Он был типичной “жертвой трагических обстоятельств”, как и большинство бойцов восточных добровольческих частей, обманутых немцами, и совершенно бессмысленно отдавших свою жизнь за чуждые им интересы врагов собственного народа (были, конечно, и исключения, о них я напишу в других своих материалах).
Александр Николаев “Как это было”
Автор обзора: Блогер Вольнодум