Фестиваль “Ведалайф” проходил в Петербурге, 22 октября публика пришла в лофте “Этажи” на Лиговском проспекте, 74, чтобы прослушать лекцию о йоге. Йогой для здоровья занимаются многие, но мало кто задумывается о том, что под системой упражнений для тела, польза которых признана во всем мире, лежит древняя философия, что йога бывает не одна, а многих видов. Именно об этом и собирался рассказать в своей лекции Дмитрий Угай, программист и философ, для которого йога – серьезное увлечение. Полиция прервала лекцию и задержала Дмитрия без объяснений. Через два месяца выяснилось, что лектора будут судить за незаконное миссионерство.
Дмитрий Угай читает лекцию на фестивале “Ведалайф”
Дмитрий Угай все свои 44 года прожил в Санкт-Петербурге. По образованию и по профессии математик, программист, кроме того, окончил аспирантуру по онтологии и теории познания в Российском гуманитарном институте. По его словам, он с 20 лет лет интересуется индийской философией, изучает ее, практикует особую философскую бхакти-йогу, читает книги об этом и время от времени выступает с лекциями. Дмитрий Угай знает о законе Яровой об ограничении миссионерской деятельности и уверен, что его лекция на фестивале “Ведалайф” носила исключительно информационный характер.
Непонятно, от чьего имени я миссионерствовал, если я рассказывал то, что можно прочесть в любом учебнике
– Фестиваль “Ведалайф” был светским мероприятием, и за два дня до него я говорил с юристом о новом законе и связанных с ним проблемах. И когда меня пригласили прочесть лекцию, я объяснил, что она будет прочитана на основе академических источников по индийской философии: я просто расскажу, что такое йога и как ее понимали различные духовные учения Индии. Я опирался на специальные издания, которые используются во всех вузах, где изучают индийскую философию. В своем выступлении я не называл ни одной религиозной организации, не использовал ни одной религиозной книги, не назвал имени ни одного религиозного деятеля, кроме Христа и Будды. Все это видно из стенограммы и видеозаписи моей лекции. Экспертом-религиоведом будет проделана экспертиза, я надеюсь, что она покажет отсутствие какой бы то ни было миссионерской деятельности, каких-либо призывов. Более того, я говорил даже не о каком-то отдельном виде йоги, а о йоге в целом. И все, что я говорил, – это объем примерно первых двух занятий со студентами-религиоведами, общая информация. К тому же сам я хоть и верующий человек, но не принадлежу ни к какой религиозной организации, я просто интересуюсь индийской философией, как очень многие в нашей стране. Меня попросили прочесть лекцию для публики, потому что сейчас очень много коммерческих организаций, которые занимаются йогой, но не объясняют людям, как она возникла, какова ее история, не говорят о священных книгах, на которых она основана. И я рассказывал о мировоззрении, лежащем в основе йоги, об этих идеях и знаниях.
На фестивале “Ведалайф”
Примерно через 40 минут после начала лекции в зал вошли полицейские, вспоминает Дмитрий:
Полицейский ответил: “Ты дебил, что ли?”
– Вдруг меня попросили закончить, я увидел, что в зале происходит некое волнение. Потом появились полицейские. Не предъявив никаких обвинений, они предложили мне с ними пройти. Было холодно, а я не был одет, и только после того, как вмешался мой знакомый адвокат Сергей, присутствовавший в зале, мне разрешили надеть куртку. Мы вышли на улицу, один молодой человек вел съемку, так вот, на него напал сотрудник полиции и хотел отнять камеру. Камеру молодой человек не отдал, тогда полицейский потребовал у него паспорт, грубо вырвал его из рук и сказал: “Ну, все, теперь ты со мной поедешь”. Молодому человеку удалось тем же грубым движением вырвать свой паспорт назад и уйти. Несмотря на просьбы, полицейские не представлялись, и только после предупреждений адвоката, что он позвонит в прокуратуру, сотрудник полиции показал свое удостоверение на имя Арсена Магомедовича Магомедова. Я хотел тут же оформить доверенность на адвоката, что было бы вполне законно, но полицейские просто его оттолкнули, засунули меня в машину и увезли в 76-й отдел полиции, сказав Сергею добираться как знает. Но в отделении его ко мне не пустили, а мне заявили, что я имею право всего на один звонок, хотя по закону я имею право звонить сколько угодно. Но сотрудник полиции сказал, что если я не выключу телефон, он отнимет его и применит силу. Через два часа мне сказали подписать какой-то пустой бланк, угрожая, что иначе оставят меня здесь на двое суток, посадив за решетку, где, как они выразились, “бомжи и алкаши”. Но я отказался – адвокат успел мне сказать, чтобы я там ничего не подписывал непонятного. Я напомнил полицейским, что существует 51-я статья конституции, позволяющая не давать показаний и не свидетельствовать против себя. Потом мне велели писать заявление, что я обязуюсь явиться в участок такого-то числа. Когда я удивился – зачем я туда пойду, если мне даже ничего не предъявили, полицейский ответил: “Ты дебил, что ли?” Через какое-то время он сказал мне уходить, я напомнил ему, что паспорт мой так и остался у них. Они все очень удивились, но минут через 15 вернули паспорт. Уходя, я попросил у них протокол, но они ответили, что никакого протокола мне не положено.
Только позже Дмитрий Угай узнал, что протокол был составлен, но его судья вернула – так много там было ошибок и настолько неясно было обозначено правонарушение:
– Тогда они, через полтора месяца после события, составили новый протокол, уже без меня. К этому протоколу были приложены показания трех свидетелей, один из которых даже не был на лекции – его заявление было написано за два или три дня до нее. Другая свидетельница тоже там не была, она узнала о лекции с чужих слов, а третья вроде была, но все равно не могла сказать, что именно было на лекции и что ей там показалось. И этого оказалось достаточно, чтобы обвинить меня в нарушении закона о свободе совести и незаконной миссионерской деятельности. Это очень странно, потому что ни одного из признаков этой деятельности в моей лекции не было и быть не могло. И даже намерения такого не было. И непонятно, от чьего имени я миссионерствовал, если я рассказывал то, что можно прочесть в любом учебнике по индийской философии.
Индийская культура и философия привлекают многих в России
По словам Дмитрия Угая, он чувствует, что сам – не единственная жертва закона Яровой:
Мне кажется, что индийская культура вообще сейчас оказалась под подозрением
– Я слежу за прессой и вижу, что сейчас идет ужесточение атмосферы вокруг индуистов. Вот недавно в “Фейсбуке” все обсуждали громкое дело Прасуна Пракаша, это гражданин Индии, на которого в интернете напали со всякими грязными обвинениями и оскорблениями, потом даже кто-то пытался проникнуть в Центр содействия сохранению и развитию индийской культуры, основанный его отцом, искали там какие-то компрометирующие материалы. Он даже пожаловался на преследования в администрацию президента. И ведь поразительно то, что преследуют за деятельность, которая даже при самых изощренных толкованиях не может быть изображена как миссионерская. В Славянском правовом центре накопилось много информации о делах, заведенных на кришнаитов, на практикующих бхакти-йогу. Я вижу, что идет целенаправленное преследование и протестантов, и индуистов. В Твери, например, было заведено дело по поводу “Йога-феста”, то есть фестиваля йоги. Похожий фестиваль был сорван в Петербурге. Были штрафы, были задержания на улице за то, что кто-то шел и пел – хотя все это было с разрешения властей. Мне кажется, что индийская культура вообще сейчас оказалась под подозрением – и это самое тревожное. Ведь в России – богатые давние связи с Индией, и то, что даже йогу нельзя свободно практиковать и говорить о ней, это очень плохой знак. Уж куда дальше, если даже йога рассматривается как миссионерство – а ведь йога может быть и совсем не религиозным делом!
Очень удивлен происшедшим и адвокат Сергей Латышевский, присутствовавший на злополучной лекции Дмитрия Угая.
– Я был на лекции с самого начала до момента, когда Дмитрия увезли. У меня сложилось впечатление, что сотрудники правоохранительных органов действовали по указке сверху, даже не пытаясь разобраться в происходящем. У них была одна задача – увезти его в отделение, и, по-моему, они действовали за рамками, установленными законодательством. Потому что есть определенные процедуры задержания, и они были грубо нарушены: человеку даже не сказали, в чем он обвиняется, – я не слышал ничего такого, хотя был рядом, пока его не затолкали в машину. Его грубо схватили за руки и стали выводить из помещения, хотя на улице было довольно холодно. Они уже вышли, и мне пришлось повышать голос – что вы делаете, дайте человеку одеться! Там были слушатели, которые интересовались, что происходит, я им объяснял, что человека уводят, даже не дав забрать одежду, и возможно, только эти сторонние свидетели заставили их вернуться и дать Дмитрию надеть куртку. Мне кажется, у них была такая задача – действовать не в рамках закона, а шокировать человека, погрузить его как можно скорее в некомфортную среду – чтобы потом легче было с ним работать и добиться от него какого-нибудь признания. Я ему успел сказать, чтобы он никакие пустые бумаги не подписывал и требовал, чтобы ему сказали, в чем он обвиняется, чтобы дали ему пользоваться услугами защитника. Я думаю, это единственное, что его спасло, – судя по тому, что он мне рассказывал по телефону из полиции и потом, когда вышел, – все это, мягко говоря, не похоже на действия служителей закона. Какие-то пустые бумаги, какие-то необоснованные требования в чем-то признаться – для меня это все, к сожалению, не ново, и все это – за рамками законных действий сотрудников полиции, в которых мы хотим видеть представителей государства и ждем от них защиты, а не произвола.
– Сергей, вы согласны с Дмитрием, что его лекция не являлась миссионерской деятельностью?
– Перед этой лекцией мы с Дмитрием встречались, обсуждали ее тему, я ему напомнил о существовании закона Яровой, поправок, внесенных в закон о свободе совести и религиозных объединениях, все это мы проговорили. Да он и сам грамотный, у него высшее образование, он окончил аспирантуру на философском факультете СПбГУ, он адекватный человек и никакой миссионерской деятельности не осуществлял. Текст мы с ним накануне штудировали – это был текст об общих принципах йоги. О йоге ведь говорил и наш президент Путин – что он будет ее изучать, и на саммите БРИКС и ШОС его даже спрашивали об успехах. Министерство спорта отчитывается на своем сайте о йоге, и вдруг оказывается, что разговор о йоге – это незаконная миссионерская деятельность, за которую привлекают к ответственности. К сожалению, на мой взгляд, это похоже на абсурд. В индуизме очень много разных течений, мы понимаем, что закон Яровой – нужный закон, но мы не хотим, чтобы его делали средством расправы с какими-то неугодными людьми. Хотя нам трудно понять, в чем и кому Дмитрий вдруг стал неугоден. Но оптимизма по отношению к его делу у меня нет. Оно должно было быть прекращено еще на стадии рассмотрения органами ОВД. И все же у меня остается слабая надежда, что суд будет действовать по закону.
Депутат Законодательного собрания Петербурга пятого созыва Александр Кобринский вообще не считает закон Яровой полезным:
На уроки по основам религий приходил православный священник и вместо информирования вел там миссионерскую деятельность. Теперь будет ровно наоборот
– Закон, ограничивающий миссионерскую деятельность, это закон, противоречащий конституции и мировой практике законодательства о свободе слова. Это фактически закон очень трусливый, предполагающий, что наши соотечественники не способны думать, рассуждать и готовы бежать за каждым проповедником, задрав штаны, говоря словами Есенина. С другой стороны, понятно, что даже то минимальное юридическое содержание, которое было заложено в этот закон, постоянно будет подвергаться произвольному толкованию. Нет внятного определения, чем, скажем, миссионерская деятельность отличается от информирования. Раньше мы с этим постоянно сталкивались в школах, когда на уроки по основам религий приходил православный священник и вместо информирования вел там миссионерскую деятельность. Теперь будет ровно наоборот – любая попытка рассказать о какой-то религии, не входящей в традиционный пул российских религий – христианство, ислам, иудаизм, буддизм, – будет подвергаться преследованиям. И поскольку у нас полицейское государство, то главным критерием будет слово какого-нибудь полицейского начальника майорского уровня. Когда в закон записывают заведомо не юридические, а оценочные формулировки, это основание для того, чтобы любой сотрудник полиции интерпретировал их так, как ему захочется.
По словам Александра Кобринского, нападки идут не только на индуистов, но и на протестантов, и на представителей других конфессий. Политик видит в этом стремление государства, сохраняя добрые отношения с представителями господствующих религий, монопольно контролировать религиозную деятельность в РФ.
Источник: Радио Свободы