Николай Нагайцев: Итак, я сегодня был в ФСБ. На меня, оказывается, есть материалы, достаточные для заведения уголовного дела по 282 статье. Сводятся все эти материалы к одной-единственной картинке, прикрепленной к посту в ВК. Пост начала мая прошлого года. Он содержит в себе критику одной из субкультур и картинку, на которой изображены четверо подростков, играющих в игру “покажи солнышко”, а позади них видна надпись, в которой силовики усмотрели тот самый экстремизм. То, что в посте критикуется подобное поведение, силовиков не смутило.
В ходе беседы я услышал довольно много лестных слов в свой адрес о своей деятельности и авторитете в кемеровской околополитотной среде (я сразу понял, что граждане из ФСБ, видимо, мои лучшие друзья) и предложение о “плодотворном сотрудничестве в будущем” в обмен на смягчение наказания (“Мы же так ни с кем не возимся”). В противном случае обещали “ты же сам понимаешь” и прочие недосказанности вроде “до 5 лет”. После рассказали о недопустимости беспорядков на выборах и возможном наказании за это. Типа, одно дело пьяный мужик урну пнет, а другое дело ты, ты же понимаешь.
Потом попросили написать объяснения по поводу размещенного на этой страничке поста, чего я, не посоветовавшись с адвокатом, делать конечно не стал. На том и попрощались, договорившись, что если я надумаю, то сам приду к ним завтра с утра. Перед уходом мне настоятельно рекомендовали никому ничего об этом не говорить и не писать. “Ты же понимаешь”.
И знаете, я понимаю. Я понимаю, что у нас следователь может отказаться принимать к рассмотрению, например, независимую лингвистическую экспертизу, то же может сделать и суд. Я понимаю, что из-за картинки, которая является лишь предлогом, и несговорчивости меня могут закрыть в СИЗО, что против меня работает обладающая гигантскими ресурсами репрессивная машина, которой я могу противопоставить только собственное стремление жить в этой стране и оставаться человеком. Я все это прекрасно понимаю. Me ne frego.
